Ли АнИмператрица без маски
Глава 1: Чужое отражение
Первое, что я почувствовала, открыв глаза — это неправильность собственного тела.
Шестьдесят лет жизни приучают к определённым ощущениям: тяжесть в пояснице по утрам, лёгкий хруст в коленях, необходимость нащупать очки на тумбочке. Привычная карта боли и усталости, которую знаешь наизусть, как линии на собственной ладони. Но сейчас тело было лёгким, гибким и... молодым?
Простыни под пальцами — шёлк. Настоящий, не синтетика из IKEA. Скользкий, прохладный, с едва уловимым запахом лаванды и чего-то ещё — сладковатого, похожего на жасмин, но более пряного. В моей московской квартире пахло кофе и старыми книгами. Здесь — роскошью и властью.
Что за чертовщина?
Я резко села, и длинные чёрные волосы упали на плечи шелковым водопадом. Тяжёлые, густые, пахнущие розовым маслом. Мои волосы были седыми последние пятнадцать лет и уж точно не достигали талии.
— Ваше величество! — раздался испуганный писк откуда-то сбоку. Девичий голос, высокий от страха, с легким акцентом, который почему-то напомнил французский, хотя язык был совершенно другой. — Вы очнулись! Слава богам!
Величество? Серьёзно?
Странное дело — я понимала каждое слово, хотя девушка явно говорила не по-русски. Язык звучал мелодично, с мягкими переливами, каждый слог словно перекатывался во рту как драгоценный камень. Но я ЗНАЛА его. Не просто понимала — могла говорить, думать на нём.
Неважно. Главное — барьера нет. Одной проблемой меньше.
Я медленно повернула голову. Движение вышло плавным, грациозным — совсем не похожим на мою привычную, слегка скованную артритом манеру двигаться. Рядом с роскошной кроватью, на которой я лежала, стояла на коленях девушка в странном восточном одеянии. Лет пятнадцать, не больше. Заплаканные глаза, дрожащие руки — классические признаки острого стресса.
Но я смотрела глубже, как учили сорок лет практики. Плечи подняты и напряжены — защитная поза. Дыхание поверхностное, прерывистое — на грани панической атаки. Зрачки расширены больше, чем требует полумрак комнаты — адреналиновый всплеск. Но самое интересное — микродвижения губ. Она что-то беззвучно повторяет. Молитва? Или самоуспокоение?
Помню похожий случай. Анна Сергеевна, 2018 год. Домашнее насилие, ПТСР. Такие же микродвижения — повторяла "всё будет хорошо" как мантру. Здесь что-то подобное.
— Я... — попыталась говорить, но голос был чужим. Мелодичным, высоким. Голосом молодой женщины. Звук резанул по ушам диссонансом — ожидаешь услышать привычное контральто с хрипотцой от многолетнего курения в молодости, а получаешь хрустальный колокольчик. — Принеси мне зеркало.
Девушка подскочила — резко, словно её ударили. Ещё один тревожный знак. Гипербдительность, ожидание наказания.
Девушка метнулась к туалетному столику — резные драконы на ножках, перламутровая инкрустация, зеркало в серебряной раме. Целое состояние в одном предмете мебели. Вернулась с бронзовым зеркалом, инкрустированным камнями. Руки дрожали так сильно, что камни постукивали друг о друга, создавая тихую мелодию страха.
Из отражения на меня смотрело прекрасное лицо. Мне — этому телу — было от силы двадцать лет. Идеальная фарфоровая кожа без единой морщинки или пигментного пятна. Огромные карие глаза с длинными ресницами — натуральными, не наращенными. Алые губы — и это тоже натуральный цвет, не помада. Красота кукольная, почти нереальная.
И абсолютно чужая.
Так, Елена Марковна, не паникуй. Ты профессионал с сорокалетним стажем. Анализируй ситуацию. Диссоциативное расстройство? Нет, слишком реально. Деперсонализация? Тоже нет — я полностью осознаю себя. Значит, как бы фантастически это ни звучало, это реальность.
— Ваше величество, — девушка-служанка снова упала на колени. Движение отработанное, автоматическое, но колени ударились о мрамор с глухим стуком. Больно, но она даже не поморщилась. Привычка к боли. — Простите нас! Мы не смогли защитить вас вчера! Когда император... когда он при всём дворе... — она разрыдалась.
Слёзы были настоящими, но сдерживаемыми. Она боялась плакать слишком громко. Интересно.
Император? Интересно. И судя по реакции девочки, этот император — редкостный мудак. Классический абьюзер, использующий публичное унижение как инструмент контроля.
— Как тебя зовут? — спросила я, автоматически переходя на профессиональный успокаивающий тон. Тот самый, которым говорила с пациентами в кризисе. Низкий, ровный, без резких интонаций. Сорок лет практики не прошли даром.
— Мия, ваше величество, — девушка подняла заплаканное лицо. В глазах мелькнуло удивление — видимо, обычно к ней не обращались по имени. — Я... я ваша младшая служанка.
— Мия, успокойся. Со мной всё в порядке. Принеси мне воды.
Стандартная техника — дать простое, выполнимое задание. Помогает вернуть ощущение контроля.
Как только девушка выбежала — почти сбежала, словно спасаясь, — я закрыла глаза. И в этот момент нахлынули воспоминания. Чужие, но яркие, словно я сама всё это пережила. Как будто смотришь фильм от первого лица в технологии полного погружения.
Императрица Лирана из рода Тихих Теней. Девятнадцать лет. Замужем за императором Кайроном уже два года. Два года унижений, холодности и презрения.
Воспоминания накатывали волнами. Свадебная ночь — холодное исполнение долга без капли нежности. Утро после — он ушёл, не сказав ни слова. Обеды в одиночестве. Балы, где он демонстративно игнорировал её. Ночи в пустой постели.
Так, посмотрим... Классический случай нарциссического абьюза. Муж-тиран с комплексом бога, жена-жертва, воспитанная в покорности. Видела таких десятки. Правда, обычно они приходили ко мне после развода, а не после смерти и реинкарнации.
Вчера он при полном тронном зале назвал её — меня? — "красивой куклой без души и разума, которую навязал ему её амбициозный отец". А потом демонстративно усадил на колени свою фаворитку. Рыжеволосую Серафину с вульгарно глубоким декольте и самодовольной улыбкой победительницы.
Публичное унижение как инструмент контроля. Банально и предсказуемо. Глава из учебника по психологическому насилию. Интересно, понимает ли он, что такое поведение говорит о его собственной неуверенности больше, чем о чём-либо ещё?
Лирана упала в обморок от унижения. И больше не проснулась. А проснулась я — Елена Марковна Соколова, практикующий психолог, которая вчера легла спать в своей московской квартире после тяжёлого дня с клиентами. Помню даже, какой именно клиент был последним — Виктор Павлович, депрессия после потери жены. Ирония судьбы.
Реинкарнация? Переселение душ? Какая разница. Факт остаётся фактом — я здесь, в этом теле, с этой жизнью. И что-то мне подсказывает, что обратной дороги нет. Ну что ж, я работала с диссоциативным расстройством личности, это не может быть сложнее. Или может?
Мия вернулась с водой и подносом еды. Кувшин хрустальный, вода с лепестками роз и мятой. Пахнет свежестью и чуть-чуть мёдом. На подносе — фрукты, которых я не узнавала, что-то похожее на йогурт, но более густое, и хлеб, больше похожий на бриошь.
Я сделала несколько глотков, обдумывая ситуацию. Вода холодная, чистая, с приятным послевкусием. В Москве я пила только кипячёную или бутилированную.
— Мия, позови старшую придворную даму. Анну, если я правильно помню.
— Да, ваше величество!
Девушка выскочила снова. Интересная манера — она не ходит, а почти бегает. Страх? Или просто так приучена?
Пока девушка бегала за Анной, я встала и подошла к окну. Ноги — молодые, сильные — несли легко, без привычной боли в коленях. Даже странно. Пол под босыми ногами — тёплый мрамор с прожилками, похожими на реки на карте.
За стеклом раскинулся фантастический город. Высокие башни с парящими кристаллами, излучающими мягкий свет. Мосты на головокружительной высоте, соединяющие башни как паутина. Светящиеся повозки без лошадей — левитируют в футе над мощёными улицами. В воздухе — странное дрожание, как марево над асфальтом в жару, но это магические потоки. Лирана их не замечала, привыкла. А я вижу — новым взглядом чужака.
Пахнет озоном и цветами — внизу, судя по всему, огромный сад. И ещё чем-то... пряным? Корица? Нет, что-то местное.
Мир магии. Что ж, видела я и не такое на приёмах. Правда, там это были галлюцинации клиентов с шизофренией, но какая теперь разница? Если это моя новая реальность, буду работать с тем, что есть.
— Ваше величество?
В комнату вошла женщина лет сорока. Строгая причёска — ни волоска не выбивается. Платье дорогое, но скромное — тёмно-синее с минимумом украшений. Осанка идеальная — балетная школа или корсет с детства. Лицо умное, внимательное. Морщинки вокруг глаз — от частого прищура, не от улыбок. Руки ухоженные, но с мозолью на среднем пальце правой руки — много пишет.
Анна. По воспоминаниям Лираны — одна из немногих, кто искренне ей сочувствовал.
— Анна, садись.
Женщина замерла. Пауза длилась три секунды — я считала. Потом медленный выдох через нос — попытка взять себя в руки.
Ага, императрица обычно так себя не ведёт. Ну ничего, привыкнут.
— Я сказала — садись. Нам нужно поговорить.
Анна осторожно опустилась на край стула. Спина прямая, руки сложены на коленях — готова вскочить в любой момент. Классическая поза тревожной готовности.
— Расскажи мне честно. Что обо мне говорят при дворе?
— Ваше величество...
Она замялась, подбирая слова. Взгляд забегал — ищет правильную формулировку.
— Честно, Анна. Без прикрас.
Женщина выпрямилась и посмотрела мне в глаза. И я увидела в них удивление — видимо, Лирана никогда не смотрела прямо. Всегда опускала взгляд, как побитая собака.
— Говорят, что вы красивая пустышка. Что вы не способны поддержать разговор, не разбираетесь в политике, не обладаете сильной магией. Что леди Серафина во всём превосходит вас.